НИКОЛАЙ РЯБЫХ – СОЛДАТ И СТРОИТЕЛЬ

21 ноября 2019

Сегодня, когда мы готовимся к 75-летию Победы в Великой Отечественной войне, каждая встреча с её участником становится незабываемой. Тают ряды солдат Победы. А их воспоминания с каждым днём всё актуальнее: столько сериалов, художественных фильмов хлынуло на экраны, столько информации в сетях интернета! Смотришь, читаешь, и хочется сказать по Станиславскому: «Не верю!». Больно уж слащаво; в интимных сценах крупным планом выпячены неизвестные участники войны. А известные личности изображены карикатурно. Посмотришь такое и невольно думаешь: уж не с их ли «лёгкой руки» памятники нашим солдатам и генералам, павшим за освобождение Европы от фашизма, всё чаще подвергаются разрушению вандалами, а то и вовсе идут под снос.

Мне посчастливилось общаться с участником войны НИКОЛАЕМ ПЕТРОВИЧЕМ РЯБЫХ. 1 октября ему исполнилось 93 года. Высокий, худощавый, с тростью в руке. Он плохо видит, но сквозь толстые линзы очков смотрят излучающие добро, а порой – мальчишеское озорство глаза. Рассказ его от избытка эмоций – сбивчивый: о многом хочется поведать. Память о давнем – цепкая, всё до деталей хранит.

Родился здесь, в Моздоке, в саманном домике, который стоял на месте нынешнего. Отец дома не жил, был с колхозными отарами овец на пастбищах чуть ли не круглый год. Мать вела огород, хозяйство, и Коля с братом были ей первыми помощниками. Одна пара ботинок на двоих давала возможность ходить в школу только по очереди. И очередь почему-то доставалась чаще брату. Николай же и на базар бегал редиской торговать, а хотелось по жаре сбежать на Терек купаться.

К 1941 году он, 14-летний мальчишка, уже работал в две смены по-взрослому на кирзаводе «Коммаяк»: разгружал сырые кирпичи с вагонеток на лошадиной тяге, выполнял все поручения старших по цеху. 22 июня пришёл с ночной смены и от усталости мгновенно уснул. Проснулся днём от шума на улице. Тогда были чёрные радиотарелки (не у всех, правда), из которых голос Левитана оповестил граждан СССР о начале войны и мобилизации. Многие соседи в панике уезжали подальше - в Махачкалу, в Тбилиси. А в Моздоке появились новые воинские части. Мальчишек, хоть они и трудились с удвоенной силой, тянуло к красноармейцам, уж очень хотелось научиться стрелять. Даже патроны у них воровали и прятали у болота. А бои шли совсем недалеко. Уже к лету 1942 года грохотали и танки, в небе воевала авиация, по Терскому хребту стояли гаубицы. Железнодорожная станция, неподалёку от которой жила семья Рябых, была постоянным объектом артобстрелов и налётов. В августе в город вошли оккупанты. Осень и зима были самыми тяжелыми, голодными и… унизительными. Хотелось на фронт, чтобы получить оружие и дать врагу достойный отпор.

Когда началось общее отступление фашистов на Северном Кавказе, в Моздок вошла понесшая огромные потери Красная армия. Николай, как и его сверстники, был без паспорта. Но все они были знакомы и передавали друг другу, парней какого года рождения призывают в военкомате. В Моздоке организовывали учения, формировали подразделения. Как-то привезли человек 200 новобранцев из Курского района, разместили их в клубе недалеко от военкомата. Николаю поручили отапливать помещение, пи лить и рубить дрова – с такой работой паренёк был хорошо знаком. Здесь же изучали материальную часть оружия, учили стрелять. Научился и он. Да ещё как!

Почти весь 1943 год он ещё был в Моздоке, но уже в составе воинского подразделения: готовили пополнение для дивизии. Учения приобретали всё более приближенный к боевым условиям характер. Группу передислоцировали в лес, охраняли на протяжении нескольких километров берег Терека: вставали в 5 утра, ложились в полночь. Были ночные тревоги. И вот наконец в сентябре их погрузили в вагоны, замаскированные ветками деревьев, и повезли на Запад. Первую остановку сделали в Ростове. Город был разрушен, стоял дым, от смрада дышать было трудно. Следующая остановка была на Украине, где их гостеприимно покормили обедом. Но солдаты были сдержанны – и свой паёк был неплохой. Снова - по вагонам. Добрались до Львова – здесь уже было много раненых, искорёженной техники. Летом 1944 года со стороны Западной Украины перешли границу Польши. Отсюда уже с 1-м Украинским фронтом сапёрная рота инженерно-технических войск, в составе которой воевал Николай Рябых, дошла до Варшавы, Кракова, Берлина.

В Польше рота расположилась в большом лагере, как потом узнал Николай – бывшем концентрационном, с зелеными бараками, огороженными высоким забором из колючей проволоки с электрическим током. Там им выдали новое обмундирование и оружие – карабины со штыками, автоматы Симонова (потом от них отказались из-за ненадежности) и ППШ (пистолет-пулемет Шпагина), запас патронов. Прислали и новые танки Т-34, нашлись среди красноармейцев те, кто до призыва в армию успел поработать в колхозах трактористами. Их и направили в танкисты по трое в экипаже.

Фронт наступал от Кракова до реки Одер. Там была электростанция, заминированная немцами. Бойцы служили под командованием профессиональных инженеров и провели сложное разминирование объекта.

Позже Николай Рябых, как и его соратники, был награждён за эту операцию орденом Красной Звезды. Перед подразделением была поставлена задача: форсировать Одер и закрепиться на плацдарме на противоположном берегу до прихода подкрепления. Три дня искали место для переправы. Один местный поляк подсказал, что перейти можно по шлюзу, но он охраняется немцами, находящимися в дзоте. Командир подразделения подобрался в полной тишине к дзоту и выстрелил из ракетницы. Шуму и ослепляющего света было столько, что немцы повыскакивали из дзота, и завязался короткий бой. Дзот был обезврежен, Одер форсирован, отвоеван плацдарм на 6 км в глубь территории врага и удержан до прихода наших основных сил.

С боями шли солдаты по чужой земле, гоня немцев туда, откуда они наступали в 41-м году. По дороге было много сгоревшей техники, что-то ремонтировали инженерные войска, даже перепадала им трофейная техника. Впереди была река Шпрее. Мосты через неё контролировались нашими войсками. Но немцы не унимались, нападали на охрану мостов. Однажды даже так случилось, что человек 40 немцев переплыли Шпрее и сдались в плен. Им помогли обсушиться и отправили их на восток, в Россию. Между двух огней оказывались эшелоны с немецкими беженцами, они высаживались и прятались от снарядов в балках.

Весной 1945-го фронт продвигался быстро. Буквально сквозь огонь и пороховой дым, сквозь сажу от горевших лесов и домов. Американские самолёты бомбили восточную часть Берлина, куда наступала Красная армия. Чтобы не попасть под снаряды союзников, на технике сверху рисовали опознавательный знак белой краской. Во время наступления как-то наткнулись на немецкий аэродром, замаскированный в лесу. Самолеты были раскуроченные, без оборудования и вооружения. А над наступавшими постоянно летали «рамы» (разведчики), после которых «мессершмитты» прицельно расстреливали колонны. Николай Петрович вспомнил, как они пытались сократить путь и влезли на броню Т-34. Но «мессер» точными выстрелами пробил бак с горючим. Пока тушили огонь, горючее вытекло, и танк встал.

…Советские солдаты увидели развалины Берлина, по которым невозможно было пройти даже пешком – всё горело и дымилось. Как-то встретили толпу хорошо одетых и даже веселых мужчин. Оказалось, что это были французы, тоже союзники. В той зоне Берлина, где находились войска союзников, можно было даже в ресторан зайти.

Увидел Николай Петрович и завод Опеля. «Буквы не наши были, но разобрал, что завод изготавливал запчасти автомобилей», - пояснил Рябых. Бои на улицах Берлина прекратились уже 1-2 мая. Уносили раненых, убитых, а наш герой должен был собирать оружие. Но снайперы сидели повсюду и простреливали улицы. Приходилось перебираться где короткими перебежками, а где ползком по-пластунски.

«С утра пошли пленные. Их строили квадратами - 10 рядов по 10 человек, за каждым шел красноармеец. Впереди колонны, которая растянулась на полтора-два километра, шли немецкие генералы. Я шел в охране за ними. Раз остановились. Один из них вышел из строя, подошел ко мне и что-то сказал: поправил на плече мой ППШ, дескать, не по уставу держишь оружие. Я оторопел: этот немец командовать мной хочет?!» - смеясь, рассказывал старый солдат. Он понимал, что немец был настолько педантичным, что даже у охранника поправил оружие. Куда делись военнопленные, Николай Петрович не знает. Их же самих из Берлина направили в Австрию, где перестрелка ещё продолжалась в горах и ущельях. Перешли реку и остановились. Ночью вдруг включили прожекторы. Небо, горы - всё осветилось, началась стрельба из холостых патронов… Оказалось – врагом подписана безоговорочная капитуляция.

А нашего героя ещё ждали Чехия и Словакия, где школьники встречали их на торжественном митинге на стадионе. Затем – Венгрия, где всюду инженерные войска Красной армии обеспечивали безопасность гражданского населения, ремонтировали помещения и оборудование для размещения советских войск, которые должны были расквартироваться там, как и в других освобожденных странах Восточной Европы. Так прошел 1946 год, в 1947-м их снова вернули в Германию: ремонтировать казармы, гаражи, жилые дома. Охраняли мастерские, пожарные подразделения, аэродром с «кукурузниками», санитарными, почтовыми самолётами.

В общем, домой в Моздок вернулся солдат Рябых в 1949 году в звании сержанта. Приехал со своими сослуживцами, которым хотелось увидеть его любимый край. Но… в Моздоке его никто не ждал: мать умерла, а в их доме жили посторонние люди. Сослуживцы посмотрели город (если можно было его так назвать тогда) и уехали. Из-за того, что он, военный строитель, не мог найти работу, сильно переживал. Искал через знакомых (их тоже немного осталось), через военкомат. Участвовал в строительстве элеватора, ограждений железной дороги, хлопкоприемного пункта, трудился на нефтебазе в Малгобеке.

Дом всё-таки отсудили. Вернее, часть земельного участка. (И сейчас дворик такой тесный у Рябых, что только велосипед может заехать). Соседские бабки переживали, что пропадет парень неженатым. «И женили, - улыбается Николай Петрович. - Прасковья Макаровна моя была связисткой во время войны. Прожили с ней с 1951 года 30 лет, детей не нажили, она инвалидом была». Умерла его первая жена, и остался фронтовик один. Пока не встретил женщину с дочерью и внуком – Наталью Григорьевну Шкурай. Её тоже уже нет в живых. Лишь её дочь Вера Георгиевна смотрит за ним. Внук второй супруги живёт в г. Чебоксары Чувашии, летом приезжает с семьёй в Моздок в гости. Нет у него родных детей, но неродные ему очень дороги. Отношения полны взаимного уважения и благодарности. Может, потому никогда ни у кого ничего не просил.

Вера Георгиевна призналась: «Звонят из соцслужб каждый год, спрашивают, не надо ли чего. Я говорю, хорошо бы немного дом подремонтировать. Они записывают. Но помощи нет.

Николай Петрович рад бывает посещению ребят из СОШ №7 с учительницей Аллой Анатольевной Петрусёвой: и стихи расскажут, и споют, и цветы подарят, фото на память сделают. Просят показать награды: ордена Красной Звезды, Отечественной войны, медали «За победу над Германией», «За освобождение Праги», «За взятие Берлина», медаль Жукова. Получил поздравления от Геннадия Гугиева, Таймураза Бураева – гордится очень. Ведь он много лет трудился в ПМК-5, на строительстве Теркума: плотником, столяром, каменщиком – всё умел. Есть у него и трудовые награды!».

Николай Петрович Рябых – редкий, добрейшей души человек. Пройдя сквозь горнило войны, он не ожесточился, остался Человеком. Мы-то злимся, порою даже из-за мелочей. Есть, есть чему у них, наших ветеранов, учиться! Спасибо и низкий поклон от нашего поколения настоящему воину, не киношному.

Л. БАЗИЕВА.

Закрыть
Сообщение об ошибке
Отправьте нам сообщение. Мы исправим ошибку в кратчайшие сроки.
Расположение ошибки: .

Текст ошибки:
Комментарий или отзыв о сайте:
Отправить captcha
Введите код: *