28 мая 2020
С Василием Сергеевичем ЗАГИЛОВЫМ мы познакомились, когда он обратился в редакцию с просьбой разобраться, почему он, труженик тыла, так и не получил президентские выплаты в размере 50 тысяч рублей. Свой статус он когда-то подтверждал свидетельскими показаниями, к тому же каждый год получает письменные поздравления от Владимира Путина, есть у него на руках и письмо из отделения Пенсионного фонда России по РСО-Алания (г. Владикавказ), где расписаны основания всех производимых ему выплат. В нём чёрным по белому написано, что он является тружеником тыла. Но, пообщавшись с сотрудниками УСЗН и Управления ПФР по Моздокскому району РСО-Алания, мы выяснили, что ныне для подтверждения статуса «труженик тыла» нужна либо медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», либо запись в трудовой книжке или сведения о трудоднях в архиве колхоза. Да и отработать без перерыва требовалось не менее полугода.
«Мы были детьми, - говорит Василий Сергеевич, - кто нам тогда что-то отмечал? Просили пойти поработать для страны, помочь колхозу – мы шли и работали. Ни о каких отметках не думали». Оказалось, что их и не могли тогда поставить, ведь официально в члены колхоза принимали детей только с 12 лет. А Василию Сергеевичу 12 лет исполнилось в августе 1945 года.
В те годы многие мальчишки и девчонки, собиравшие колоски, пасшие скот, трудившиеся штурвальными на комбайнах в летние каникулы, возившие зерно на ток, спасали плачевное положение колхозов. Мужчин почти не было, женщины и дети – вот кто кормил страну в трудные годы войны. Однако сегодня в законодательстве слишком много «но», которые, к сожалению, обесценили труд многих советских граждан. В своём письме сотрудники регионального отделения Пенсионного фонда назвали Загилова Василия тружеником тыла якобы только за то, что он получает надбавку, которую назначали в 90-е всем, кто был рождён до 1932 года. Вот удивительно, как её вообще Василий Сергеевич получает, ведь он родился в 1933-м… Вопросов много. Но сегодня ничего не доказать. Без бумажки… Ведь даже архивные данные колхозов хранятся не более 50 лет, а с тех пор минуло много больше. Тем не менее мы хотим написать о Василии Сергеевиче и как о труженике тыла, коим он, конечно, является по сути, и как о свидетеле войны, и вообще как о хорошем человеке, заслуживающем уважения.
Василий Сергеевич Загилов – коренной житель станицы Терской. Родились и выросли в ней и его родители Сергей Никитович и Анна Ивановна. Сергей Никитович был участником Гражданской войны. Там он лишился пальцев на ноге, и поэтому на фронт в 1941-м его не взяли. Анна Ивановна во время Великой Отечественной рыла окопы и строила оборонительные сооружения аж до самой станицы Червлёной. Василий был ещё совсем мальчишкой, когда по станице прокатилась волна слухов о войне. Для него она была каким-то далёким и нереальным явлением. Поэтому значения он ей сначала не придавал.
- Мой отец работал в лесхозе, - рассказал Василий Сергеевич, - а контора их находилась в районе пересечения улиц Кирова и 50 лет Октября в Моздоке. В том же районе, но чуть дальше – военкомат. Через день отцу выдавали на работе буханку хлеба, и я из Терской приходил пешком забирать её. Но сначала забегал в военкомат, откуда часто отправляли ребят на фронт, и шёл вместе с ними до угла, где сегодня продают цветы, а потом - за хлебом к отцу. Для меня это был интересный ритуал.
О том, что война – штука серьёзная, Василий узнал только тогда, когда в небе над Моздоком появились немецкие бомбардировщики. Они в первую очередь разнесли нефтебазу.
- Всё пылало огнём, дым, чёрный, как сажа, валил таким высоким, густым столбом, что и в Терской было видно, - вспоминает очевидец.
А затем пришло время оккупации. Несколько раз за этот период Василий Сергеевич мог быть убит.
- Немцы зашли в станицу ночью, - рассказал он, - я улизнул из дома и спрятался за дикой яблоней. Шли танки, сопровождаемые пехотой впереди и сзади. Заходили, не встречая сопротивления. Поначалу. Вдруг по немцам кто-то открыл стрельбу. Наши! Завязался бой. Шёл он минут 20. Крики, шум. Потом всё стихло. Когда я прибежал домой, получил от родителей взбучку за свою вылазку. А немцы поселились и в нашем доме. Устроили во дворе кухню. Всё, что готовили, отправляли на передовую. Какие-то остатки доставались и нам. Но в общем-то не могу сказать, что мы голодали. У работников лесхоза в лесу были участки, где они выращивали овощи. Так и спасались. Из хозяйства мы держали только кур. Их немцы не тронули. В одной из наших комнат жил офицер. На Рождество он поделился с нами конфетами и печеньем, в сущности, никогда не трогал нас, а однажды даже спас мне жизнь. Было это так. Я очень любил стрелять по воробьям из рогатки. И как-то случайно попал не по птице, а по каске немецкого солдата. Он тут же открыл огонь в моём направлении. Я – бежать. Он – за мной. Я – в дом, на печку, кричу, плачу, трясусь от страха. Офицер подбежал ко мне и на немецком пытался выспросить, что случилось. Тут вбежал мой преследователь. Офицер узнал у него о случившемся и, к моему удивлению, накричал на солдата и выгнал его. Не окажись его рядом, убил бы меня немецкий солдат.
Ещё раз я оказался на волосок от смерти во время одного из воздушных боёв. Я сидел в окопе, который мы сделали с родителями в огороде. Один из немцев спокойно чистил оружие. Я громко болел за наших и этим раздражал немца. Тот решил охладить мой пыл просто: стал целиться пистолетом мне в голову. Едва я заметил это, нырнул в окоп, и пуля меня не достала. Василий Сергеевич рассказал, что немцы отступили из станицы днём. На один из пустырей снесли много вещей и, как утверждает ветеран, трупов убитых солдат, офицеров, а затем всё это подожгли. Местный люд принялся крючками и палками вытаскивать добро из огня. Для станичников особенно ценны были кованые ботинки. Василий искал губную гармошку, о которой долго мечтал, а найдя, тут же лишился её: сосед Жора отобрал.
После оккупации пришло время восстанавливать колхозы, и юный Василий был в числе тех, кто помогал в этом деле. Сначала ему поручили пасти скот. Потом он с другими детьми участвовал в уборке урожая, на подводах они забирали зерно с полей и перевозили на ток. Работы хватало, а рук – нет. Поэтому дети вкалывали как взрослые.
Только в 1943-м Василий Сергеевич пошёл в школу, окончил пять классов. Потом – служба в армии. Вернулся и отправился на курсы экскаваторщиков в Черноярской, после учёбы принимал участие в строительстве Терско-Кумского канала. В 1958 году он вернулся в колхоз: сначала - штурвальным, потом - комбайнёром. Работать ему пришлось и на гусеничном, и на колёсном тракторах. Был звеньевым механизированного звена, собирали по 70 центнеров кукурузы с гектара. Со временем из-за пыли и яркого солнца у него стали болеть глаза. Врачи посоветовали, дабы избежать слепоты, перейти на другую работу. Поставили Василия Загилова на механизированную дойку. Но в 1969 году он вновь вернулся в поле, стал бригадиром тракторной бригады. В 1986 году трудился в мехмастерских и даже будучи уже на пенсии работал ещё несколько лет. Был удостоен ордена Трудового Красного Знамени, медали «За трудовое отличие», серебряной медали ВДНХ, звания «Ударник коммунистического труда», многих грамот, благодарностей. С супругой Зинаидой Андреевной они воспитали троих детей. Один из них трагически погиб в 90-е.
Раньше семья держала большое хозяйство. Но сегодня по силам ухаживать только за курочками, и, конечно, без огорода – никуда.
Василий Сергеевич всегда был одним из тех, кто, если что-то делал, делал хорошо, поэтому и был удостоен многих трудовых наград. Жаль, что его труд во время войны остался незамеченным. Но мы, новые поколения, ему, его ровесникам – детям войны – благодарны.
Ю. ЮРОВА.
