26 марта 2024
Как педагог с большим стажем, хотел затронуть тему ЕГЭ. О нём, как говорится, всё писано-переписано: кто – «за», кто – «против». Одни считают, что надо оставить всё как есть, другие – за то, чтобы доработать, модернизировать, усовершенствовать, расширить, углубить… По «Радио России» прошла информация о том, что, по итогам соцопроса, две трети населения страны недовольны ЕГЭ.
Я на своём веку сдавал много всяких экзаменов. В средней школе – вступительные, переводные и т.д., а начиная уже с 4 класса – выпускные (тогда это тоже был выпускной класс!). Считаю, что в то время на экзаменах была доброжелательная обстановка, а списывать стеснялись – стыдно было. Сдал экзамены – гордость какая-то была за себя: поднялся ещё на одну ступень познания! Знания, полученные мною 70 лет назад, не улетучились из моей головы. А завершил учёбу (государство тебя выучило), получил специальность – можешь работать, приносить пользу и семье, и народу в целом…
Сейчас же система сдачи ЕГЭ, считаю, слишком громоздкая: то предварительные, то пробные экзамены, то предварительное собеседование, то сочинение. А сколько документов оформляют, сколько денег уходит на распечатывание экзаменационных материалов! И всё это сопровождается переездами в другие школы, видеонаблюдением, подозрительностью в отношении всех, прохождением через металлоискатели, что вызывает волнение, недосыпание, стрессы у неокрепших телом и волей юношей и девушек.
А вот интересно, как сдавали экзамены, скажем, в лермонтовские времена? По книге С.В. Иванова «М.Ю. Лермонтов. Жизнь и творчество» (изд. Просвещение, М., 1964) известно, что в семье будущего поэта поднимался вопрос о заграничном образовании. Бабушка настаивала на Франции («Терпеть не могу немцев! Чему у них научишься?»), а отец – на Германии («Они глубокомысленнее французов, и многие науки у них более усовершенствованы»). Тем не менее Лермонтов подал прошение о зачислении в Московский университет. В августе 1830 г. состоялся вступительный экзамен. «В зале, – вспоминал об аналогичном экзамене писатель И.А. Гончаров, – заседал ареопаг профессоров-экзаменаторов под председательством ректора. Их было человек семь или восемь. Вызывали по списку, подходили к каждому экзаменатору по очереди. Профессор задавал несколько вопросов или задачу, например, по алгебре или геометрии, которую тут же под носом у него приходилось решать. Профессор латинского языка молча развёртывал книгу, указывал строки, которые надо было перевести, останавливал на какой-нибудь фразе, требуя объяснение. Француз и этого не делал: он просто говорил по-французски и тем, кто отвечал свободно на том же языке, ставил в своём списке балл и любезным поклоном отпускал экзаменующегося. Немец давал прочитать две-три строки и перевести».
Хорошо подготовленному в пансионе при университете 16-летнему Лермонтову не стоило большого труда сдать вступительные экзамены. И 1 сентября 1830 г. правление университета заслушало сообщение членов экзаменационной комиссии: «…мы испытывали Михаила Лермонтова, сына капитана Юрия Лермонтова, в языках и науках, требуемых от вступающих в Университет в звании студента, и нашли его способным к слушанию профессорских лекций в сем звании».
Лермонтов стал студентом Московского университета по нравственно-политическому отделению. Он надел форму: «однобортный мундир с фалдами тёмно-зелёного сукна с малиновым стоячим воротником и двумя золотыми петлицами, треугольную шляпу и гражданскую шпагу без темляка».
Нынешние родители и педагоги стараются выявлять все способности и таланты ребят по разным направлениям (и тоже налегают на иностранные языки). А с подростками надо бы более целенаправленно заниматься профориентацией, чтобы они не метались в юности, не зная, где свои «блестящие» вузовские знания применить.
Я могу твёрдо сказать, что учительский коллектив в Виноградненской школе был очень сильным. Репетиторов тогда не было и в помине, мы даже не знали, что это такое! Десятилетиями педагоги работали по стабильным учебникам и программам. Учитель же обязан был вызывать интерес к своему предмету, как сейчас говорят, «мотивировать» ученика.
Мне, например, в школе, училище, техникуме, университете было интересно, потому учился всегда хорошо. Привили мне интерес и к чтению: пожалуй, в Виноградненской библиотеке я перечитал все книги! Большое внимание уделялось в школе трудовому и физическому воспитанию: «Государству нужна здоровая, сильная молодёжь!» – запомнились мне наставления нашего военрука Николая Борисовича Икаева.
Я выполнил школьником спортивные нормативы на значок БГТО, а потом и ГТО, у меня был второй разряд по пулевой стрельбе. Гордился! А ученическая трудовая бригада Виноградненской школы под руководством Володи Хатагова была лучшей в республике. Многие выпускники школы стали гордостью не только села и района, но и республики, и страны.
Не зря я обратил внимание на форму студентов ХIХ века. Форма была и у преподавателей – на золочёных пуговицах мундиров некоторых из них был изображён пеликан. Прошло с тех пор много лет, и в России учреждён конкурс на Учителя года с вручением «Хрустального пеликана».
Форма дисциплинирует – это факт. Когда же показывают по телевидению сегодняшних студентов – успешных, может, в IТ-технологиях, но внешне похожих на японских борцов с косичками, только ещё и с бородами или с выкрашенными в разные цвета прядями волос, как у мультяшных героев, татуированных, как индейцы, одетых в футболки и шорты с иностранными надписями, то становится тревожно. Пусть они умные и продвинутые, но не факт, что здоровые и высоконравственные. Неужели они и есть наша надежда? Может, делоне в форме проведения экзамена (в России его называли испытанием), а в комплексном подходе к воспитанию гражданина не только в школе, но и в вузе? Ведь был период, когда аттестат об образовании назывался аттестатом зрелости...
Пользуясь случаем, хочу искренне поблагодарить читателей районной газеты, поздравивших меня с присвоением звания «Почётный гражданин Моздокского района».
А. ПРОКОПОВ.
